Жена невидимого фронтаИрина Бороган, Версия 18.03.02 Жена разведчика должна быть вне подозрений. Обыденные в семейной жизни вопросы: где был, что делал?- превращаются в полную бессмыслицу. И, несмотря на то, что разведчики всегда стараются держать своих жен подальше от опасностей, частенько волею случая они оказываются в эпицентре шпионских игр. Муза разведчикаМуза Константиновна Покровская, жена советского разведчика Георгия Покровского, нашего резидента в 60-е гг Японии, а затем начальника "африканского" отдела ПГУ КГБ, рассказывает "Версии" о том, как боролась с агентами ЦРУ, пытавшимися похитить ее мужа. Как вы познакомились со своим мужем?Я не училась в 101-ой разведшколе, а закончила МАИ. Вышла замуж за дипломата, и уже в Вашингтоне в 1952 году познакомилась с Георгием Покровским. И влюбилась. Мой муж, который был очень тонким человеком, понял меня. Уже в Москве Покровский сказал мне, что работает в разведке, но меня это совершенно не напугало, и в 1955 мы поженились. Вскоре он меня еще раз удивил: в его удостоверении я прочитала, что он - старший лейтенант. Представляете, с 1945 года в разведке, японист, выпускник Военного института восточных языков, и все лейтенант, потом, правда, его карьера быстро пошла в гору. В 59 году после окончания Дипакадемии Генштаба, его направили в Индию, где он работал 2-ым секретарем посольства. Вы пытались вникать в работу разведчика Покровского? Вообще-то я всегда умышленно старалась не лезть в работу мужа. Мало ли, что: провал, пытать будут, а у меня двое детей. Максимум что я делала для него - заводила отношения с женами нужных людей на приемах, это были полезные контакты, которые он мог при случае использовать. Больше ничего. Не будучи в курсе дела, Вы были спокойны?Нет, покоя никогда не было. В Дели мужу, который ездил тогда на "Бьюике", дважды пытались устроить аварии. В первый раз это был непонятный фургон, остановившийся вдруг поперек дороги, то во второй раз все было очень нагло сделано - на легковушке даже были номера американского посольства. Они пытались отомстить, ведь муж очень активно работал в Америке, и его там неоднократно пытались завербовать или добиться высылки из страны. Позднее муж рассказал случай в 1952 году. В посольстве в Вашингтоне наши перехватили радиопереговоры сотрудников ФБР о том, что если из здания выйдет Покровский (они присвоили ему какую-то кодовую кличку типа Джона), то объявляется операция "Би". Дежурный засмеялся, и говорит мужу: "Жор, выйди, посмотрим, что это за операция "Би". Покровский выходит из здания, и в ближайшем скверике его окружают восемь человек и предлагают прямо на месте перейти работать в ЦРУ. По счастью, был ланч-тайм, вокруг собралось очень много народу, и им пришлось удрать. Насколько известно, Вам все же пришлось лично поучаствовать в одной операции…Да, в Японии. Мы никогда не жили в посольстве, так как это ограничило бы Георгия Петровича в работе. В Токио мы приехали в 64 году, муж был советником посольства и главой резидентуры. 17 марта 1966 года вечером, поджидая его с работы, я услышала, что кто-то повернул ручку входной двери. Но за дверью никого не было. На всякий случай минут через 10 я подошла к окну, вижу сквозь забор, что мужа куда-то тащат. Схватила кухонный нож, но, потом подумала, что арестуют, и поменяла его на зонт с железной ручкой. Бегу во двор - там настоящая драка. Мой муж, консул Шаров и еще один сотрудник посольства борются с тремя мужчинами, один из которых наш сосед Кальдерон. У них - два огромных чемодана и кейс, за которые тоже идет борьба (по всей видимости, там содержались спецтехника, чтобы "отключить" и транспортировать Покровского. Прим.ред). Я подлетела сначала к мужу и со всей силы стала бить зонтом по голове незнакомца, муж кричит: "Зови полицию", - но я подумала, что он решил напугать противника, и продолжала лупить. Потом все-таки вызывала полицию, возвращаюсь - другой незнакомец пытается сбросить Шарова с себя, тогда я стала бить его по ногам, сломала ему очки и расцарапала лицо. Муж только и успел крикнуть: "Смотри, не удави его". Тут подъехала полицейские, наши показали им посольские удостоверения, а американцы не предъявили никаких документов. И вдруг человек с кейсом пустился бежать от полиции на глазах у множества свидетелей, его, конечно же, поймали. Когда всех доставили в участок, он повторил попытку бегства опять неудачно. Что же было дальше?Так вот, спустя месяц МИД Японии в ноте протеста американской стороне назвал их имена. Тот, которому я сломала очки - был Дэвид Мерфи, начальник советского отдела ЦРУ, второй - тоже сотрудник ЦРУ Томас Рейан, как и наш сосед Кальдерон. Адрес их проживания был указан - Лэнгли, Вирджиния. Они нелегально въехали в Японию через американскую военную базу с целью похищения Покровского. Такая беспардонность, естественно, возмутила японцев, а сам Покровский, напротив, вызвал симпатии. Неужели операция, которую готовил сам Мерфи, сорвалась из-за Вашего зонтика?Организовано все было очень хитро. Этот Кальдерон "из Колумбии" поселился через квартиру от нас, в общении был очень дружелюбен. Когда в тот день муж вернулся домой, в холле он увидел Кальдерона, согнувшегося от боли - якобы от сердечного приступа. Он протянул мужу ключ от своей комнаты и попросил принести лекарство от сердца из холодильника. Но муж насторожился - дело в том, что он сам недавно перенес инфаркт и заметил, что поза Кальдерона не характерна для сердечного приступа. Он предложил довести его до квартиры. Когда они вошли в квартиру, с лестницы на мужа прыгнул мужчина (это был Дэвид Мерфи), но Покровский успел отступить и выскочить наружу, пробегая по коридору, он тронул ручку нашей двери, чтобы проверить, закрыта ли. За три минуты доехав до посольства, Покровский захватил с собой товарищей и вернулся о двор, откуда Кальдерон, Мерфи и еще один американец пытались бежать с чемоданами. Их решили не упускать. Мерфи давно в отставке, пишет книги вместе с генералами КГБ, он не пытался общаться с Вашим мужем?Нет, наоборот. Несколько лет назад Георгий Петрович давал интервью в пресс-службе СВР, и мимо него прошли двое иностранцев. На следующий день сотрудник пресс-службы рассказал Покровскому, что один из иностранцев был тот самый Дэвид Мерфи. И он узнал Покровского, но на вопрос, не желает ли онвстретиться со своим старым врагом,начальник советского отдела ЦРУ ответил отрицательно. Хотя сам Георгий Петрович на Мерфи не сердится, и даже передал ему привет через Кондрашова (соавтор книги Мерфи "Поле битвы - Берлин" - прим. ред.). Муж на контролеВалерия Николаевна Кирпиченко, жена Вадима Кирпиченко, в70-е руководителя управления "С" - нелегальной разведки, а затем до 1991 г1-го замначальника ПГУ, ныне главы группы консультантов при директоре Службы внешней разведки РФ. Чем Вы сейчас занимаетесь?С 1974 года, я работаю в Институте Востоковедения РАН, отдел литератур народов Азии. Моя специальность - арабская, египетская литература. Сейчас я закончила 2-ой том истории египетской литературы XIX-XX вв. А еще я читаю лекции в институте стран Азии и Африки по современной арабской литературе - это моя профессия. Расскажите, как Вы стали женой разведчика?Я стала женой студента второго курса, старшины запаса. Все мальчики в нашей группе были фронтовики. И речь о будущей профессии не шла, мы ничего не знали. Когда вашему мужу предложили пойти в разведку, Вам таких предложений не поступало?Почему же, поступали. Вы их отвергли?Нет, не отвергла (рассмеялась, но тему продолжать не стала). Приходилось ли Вам помогать мужу в работе за рубежом в щекотливых ситуациях?Говорить о моем участии в каких-то тайных операциях было бы слишком громко. Но нам взаимно повезло - мы оба знали арабский. В дипломе значилось - референт по арабским странам. В основном я для него переводила, выполняла какую-то информационную работу, то есть обрабатывала ту информацию, которую добывали оперработники. Обычно, мне приходилось проверять, нет ли хвоста за мужем. Или же подъехать в какое-то место и посмотреть, есть ли условные знаки. Мне доверили вести работу с одной женщиной в Каире, она была русская эмигрантка, сочувствующая СССР. Мы, конечно же, старались не привлекать к себе внимания и выбирали укромные места для встреч. Однажды мы встретились с ней в каирском зоопарке, он огромный, покрытый зеленью. Был будний день, народу мало, только какой-то мальчонка лет пяти играл неподалеку. Мы беседуем в полной уверенности, что никто нас не понимает, и тут мальчик подходит и заявляет: “А я тоже умею по-русски говорить”. И тут же их кустов появляется его няня, молодая египтянка и сообщает, чтобы мы не удивлялись, так как мальчик - сын дипломата, жил в Москве и ходил в детский сад. Нам в каком-то смысле повезло, когда в 50-е мы приехали в первую командировку в Каир, между Египтом и СССР был медовый месяц. После войны установились дипотношения, развивались связи, революция произошла там. В общем, было такое время, когда к русским все тянулись, к нам домой приходили постоянно новые люди, мы куда-то ходили. Был широкий круг общения среди интеллигенции, писателей, журналистов. Кто заходил к Вам?Например, сирийская писательница Видак Сакакини. Она хотела поговорить с людьми, знающими арабский, чтобы выяснить могут ли ее произведения быть переведены на русский. Мне пришлось читать ее роман. К нам приходил Юсеф Идрис, известный писатель, он тогда только входил во славу. Он-то и стал объектом моей кандидатской. Мы часто встречались не только в Каире, но и в Тунисе, и в Москве. К сожалению, из тех людей многие умерли. Вы сопровождали мужа во всех командировках?Во всех длительных. Насколько известно, когда Ваш муж передал информацию о том, что Садат тайно переписывается с президентом США Никсоном и не поддерживает СССР, советское руководство не поверило этому. И это чуть не сломало карьеру Вадиму Кирпиченко. Вы помните этот момент?Понимаете, я ведь не знала, какая информация отправлена. Конечно, я прекрасно помню, что во время второй командировки в 70-еотношения СССР и Египта стали портиться. Я помню, что был вечер в посольстве ГДР, какой-то товарищеский ужин в саду, теплая обстановка. И вдруг кто-то сообщил, что Садат арестовал сторонников Насера. И это подтвердило все опасения, которые носились в воздухе. Это был рубеж. Но на карьере мужа это никак не отразилось, хотя многие хорошие знакомые-египтяне стали от нас отдаляться. Чем занимаются Ваши дети?Сергей - посол России в Ливии, до этого был послом в ОАЭ. Екатерина и Александра, двойняшки, преподают арабский. Перед загранкомандировками, кто Вас инструктировал, как себя вести, с кем общаться? Ходили в ЦК КПСС, там был какой-то общий инструктаж. А потом на месте сама жизнь подсказывала. Кроме того, в наших интересах было, как можно шире общаться. Вы были вместе с мужем, когда началась война Египта с Израилем?Да я была в Каире, с тремя детьми, девочкам по году. Мужчины все в посольстве. Мы, конечно, надеялись, что сам город бомбить не будут, но они бомбили аэродромы по периметру Каира. И из нашего дома было видно взрывы, а мы сидели без света в коридорчике. Но потом женщин эвакуировали. На север лететь было нельзя, поэтому нас на поездах повезли на юг до Асуана, затем на пароходе вверх по Нилу до границы с Суданом. Но через два месяца я опять вернулась в Каир уже без детей. Мы вообще с мужем редко разлучались. Была еще одна критическая ситуация накануне войны 1973 года, когда мы знали, что будут военные действия, но тогда дети были в Москве, и я просто никуда из Египта не поехала. Хотя наш сын как раз в 1973 году поехал на работу в Дамаск и в первый же день был вынужден сидеть в окопе, потому что была бомбардировка. Вот, поди угадай! Иллюстрация с сайта http://soviet-posters.chat.ru/girls.htm |
НОВОСТИ
|